Позвонил братец, завтра, сказал, нужно встретить родителей. Поезд такой-то, вагон сякой-то, я, может, тоже подгребу. Как это, удивилась она, вчера только провожали. Ничо не знаю, сказал братец, у меня записано.
Она посмотрела в окно - там вовсю зеленели деревья. Желтые листья крайне редко попадались и казались просто выгоревшими на солнце. Естественное мелирование, не более того. А вот календарь глаза отводить не стал. Конец сентября, подтвердил он, вот-вот октябрь. Потом ноябрь. Потом декабрь - и все с начала.
Если бы в жизни так можно было - все с начала. Снеговик и лужа во дворе, школа... Она вычеркнула из списка музыкалку и того сладкоглазого мужика. Теперь институт. Институт совсем другой. Мгновенно испарился Барт. После института...
И тут она почувствовала, что шатается. Жизнь, из которой изъяли все плохое, стала походить на редкий штакетник и потеряла устойчивость. Получается, она все эти годы опиралась на страдание? Тьфу, вот же гадость какая!
Она помотала головой. Осень, календарь, рабочее задание - уже на октябрь. Устойчивый стул, устойчивый стол, устойчивая депрессия. Опираться привычно и удобно. Ну что, стоим дальше.